В причудливом дворце московского хлебосольного богача устраивают пышные балы и выставки, проводят экскурсии, играют свадьбы, в парке шумят рождественские, масленичные гуляния и прочие народные праздники. Осенью здесь можно бродить по засыпанным золотой листвой дорожкам, зимой — кататься на лыжах, весной — любоваться ликованием рвущейся к солнцу свежей зелени деревьев. Это — Люблино, может быть, не столь известная усадьба, как окружающие её Коломенское, Кузьминки и Царицыно, но знаменитая именами и событиями, оставившими в нашей истории заметный след.
От языческих имен до Смутных времен
Усадьба «Люблино»
Усадьба стоит на крутом берегу речки Чурилихи, запруженной в нескольких местах для образования на радость владельцам Люблина и Кузьминок искусственных водоемов. Свой путь Чурилиха начинает от кусковского имения Шереметевых и, петляя по подземным коллекторам, всерьез выходит к людям из-под Волгоградского проспекта, вскоре превращаясь в каскад прудов. За Люблиным она опять прячется под землю и, слившись с речкой Нищенкой, впадает в Москву-реку.
Названия рек — это тоже отголоски древней истории. Версий немало. Тем более, что у Чурилихи есть и другие имена — Голедянка, Голедь и Пономарка. Первое, основное ее имя, видимо, восходит к языческому божеству Чуру — а курганов вятичей в этих местах найдено немало. Другие указывают на имя Чурила, родственное христианскому Кириллу. Слово «Голедянка» связывают с пришедшим из костромских земель синонимом бедности, нищеты, возможно, отсюда произошло и прозвание другой реки, Нищенки. А еще вполне вероятно, что именем «Голедянка» предки напоминают нам о балтском народе голядь, жившим с вятичами по соседству еще задолго до Юрия Долгорукого.
Нижний Люблинский пруд
Само же имя «Люблино» родилось только в XVIII веке — раньше деревенька, принадлежавшая до Смуты московскому дворянину Роману Полянинову, прозывалась Юркиным. Потом она стала собственностью подьячего Алексея Корепанова и сильно пострадала в Смутное время. Известно, что с 1622 г. волей первого царя из династии Романовых Юркино пожаловали подьячему Разрядного приказа Григорию Ларионову, при котором вскоре появились первые усадебные постройки.
В 1680-х Юркино принадлежит уже Григорию Петровичу Годунову, царскому стольнику, позже — офицеру знаменитого Семеновского полка. Во время Смуты многие из Годуновых погибли, но сам род продолжался, и его представители служили Романовым верой и правдой, правда, частенько отправляли их от двора подальше: отец Григория Петровича был тобольским воеводой. Григорий Годунов владел землями в четырех уездах центральной России, но своим скромным подмосковным имением дорожил и отстроил в нем усадьбу, после чего появилось новое название: «сельцо Годуново, Юркино тож».
Г. П. Годунов
Супруга Григория Годунова Марфа Афанасьевна, урожденная Тургенева, родила ему пятерых детей, из которых выжила одна только дочь Аграфена. На том род Годуновых, не укоренившийся на троне, прервался. Аграфена Годунова стала женой князя Владимира Никитича Прозоровского, тоже царского стольника. Прозоровские породнились с Голицыными — и во время Северной войны князь Владимир Никитич Прозоровский послужил у своего дяди, М. М. Голицына, при штабе, достиг генеральского чина и в 1717-1719 гг.
Прозоровским Юркино-Годуново принадлежало до конца XVIII столетия, но полагают, что именно Аграфена Григорьевна подарила ему новое имя — Люблино. Имение, соседствующее с Кузьминками-Влахернским Голицыных, оставалось небольшим — пять дворов, где проживали в 1760-х чуть более двадцати душ.
В пейзажном парке
Люблино побывало в собственности графини М. Г. Разумовской, а позднее — княгини А. А. Урусовой, у которой приобрел его Николай Алексеевич Дурасов.
Орденский дом хлебосольного театрала
Отставной бригадир Николай Дурасов был не столько знатен, сколько богат. Предок Дурасовых, выехавший из Польши дворянин, поступил на службу к Ивану III. Женатый на дочери уральского заводчика Мясникова, отец Николая Дурасова переехал из симбирского имения в Москву, где М. Ф. Казаков по его заказу построил на Покровском бульваре роскошный дворец, давший имя нынешнему Дурасовскому переулку. После Дурасовых этот дворец приобрел граф М. А. Дмитриев-Мамонов, потом его выкупила Практическая академия коммерческих наук и приспособила под свою деятельность, частично изменив интерьеры. В годы Советской власти здание занимала Военно-инженерная академия имени Куйбышева, а с 2006-го оно передано Высшей школе экономики. В ходе масштабной реставрации в 2018 г. фасаду здания и его планировке постарались вернуть прежний вид.
Дом Дурасовых на Покровском бульваре
Чин бригадира, введенный в русской армии Петром и упраздненный Павлом, занимал по ранжиру место выше полковника, но ниже генерал-майора и присваивался офицерам, командующим несколькими полками. Николай Дурасов, служивший в гвардейском Измайловском полку, получил его при выходе в отставку в 1792 г., когда унаследовал огромное состояние. Кроме симбирской усадьбы, восхищавшей гостившего там писателя С. Т. Аксакова, ему принадлежали два дедовских уральских завода, имение близ подмосковного Пушкино Царево-Никольское и полторы тысячи крепостных. Новоиспеченных москвичей Дурасовых в столице считали «парвеню» — разбогатевшими провинциалами с плохими манерами, а еще именовали «евангельскими богачами».
Дальше начинается легенда, к строительству главного усадебного дома имеющая непосредственное отношение.
Главный дом усадьбы в Люблино — дворец Н. А. Дурасова
Орден святой Анны привезли в Россию голштинцы — его учредил в 1735 г. гольштейн-готторпский герцог Карл Фридрих в память об умершей жене, дочери Петра I Анне Петровне. Их сын и будущий российский император Петр III, вызванный ко двору Елизаветой как будущий наследник престола, награждал им своих подданных, правда, недолго. При Екатерине II орден особым почетом не пользовался. Цесаревич Павел, не афишируя, раздавал приближенным его специально изготовленные маленькими красные эмалевые крестики, которые навинчивались на эфес шпаги. Екатерина на эти поступки сына смотрела с усмешкой, однако порой присылала ему распоряжения наградить «своей кавалерией» (от слова «кавалер») того или иного из отличившихся вельмож. Ордена св. Анны, еще не имевшим статуса государственной награды, получили в 1770 г. А. В. Суворов, а задолго до этого, при Елизавете, отец генералиссимуса, генерал-поручик В. И. Суворов, в 1789-м — М. И. Кутузов. Ну, и многие другие.
Орден св. Анны
Воцарившись, Павел сделал орден одной из официальных наград Российской империи. Первоначально он имел три, потом — четыре степени, и младшая из них по-прежнему оставалась крестиком, украшавшим наградное холодное оружие «За храбрость». Кресты высших степеней изготавливались из золота, покрывались красной эмалью, а лучи связывали ажурные золотые украшения. Первую степень ордена дополняла восьмиконечная звезда и красная лента через плечо, к которой крепился крест. Для солдат и унтер-офицеров предусмотрели аннинскую медаль на такой же красной ленте с желтой каймой.
Дворец в плане. Золотая осень
Получив одним из первых столь желанную награду, Дурасов пожелал выстроить новый дом своей усадьбы в Люблине в форме орденского креста. Приказывал ли он выкрасить в алый цвет кровлю отходящих от центра здания помещений-лучей — о том история умалчивает. В Кузьминках, у Голицыных работали в это время архитекторы И. В. Еготов и Р. Р. Казаков, которые сумели воплотить в жизнь неожиданную прихоть хозяина соседней усадьбы.
С птичьего полета
Иные оспаривают сложившееся предание о задумке Дурасова увязать планировку главного дома с очертаниями ордена, усматривая в облике дворца явное сходство с палладианскими виллами и приводя конкретные примеры. Вполне возможно, но легенда продолжает жить. К тому же одно другому не мешает. Документального же подтверждения о награждениях Дурасова какими-либо орденами нет.
Белокаменный цоколь дворца
Два этажа каменного трехэтажного здания действительно в плане представляют собой равноконечный крест, четыре стороны которого соединяют крытые колоннады, образующие открытые помещения, связанные восемью парами дверей с укрытыми в «лучах» боковыми залами. Первый этаж — это своеобразная анфилада, осью которой служит окружность, а не прямая линия. В центре первого этажа — круглый парадный зал, на следующем — такой же, круглый, но поменьше, и всю постройку венчает купол со статуей Аполлона, возведенный над третьим этажом-бельведером, щедро, как и другие комнаты дворца, залитым солнечным светом. От бельведера также крестообразно отходят лучами меньшего размера помещения, покрытые, как и нижние, двускатной кровлей по треугольным фронтонам.
Горельеф «Посвящение Афродите»
Горельеф «Жертвоприношение»
Убранство главного дома усадьбы выдержано в традициях позднего классицизма. Над окнами в торцах «лучей» крепостным мастером Голицыных Лукой созданы горельефы на античные темы. Такие же украшали главный дом имения в Кузьминках, в 1916 г. сгоревший. Само здание стоит на высоком цоколе, прорезанном арками под колоннадами. На две террасы ведут широкие лестницы. Великолепно украшены восстановленные недавно интерьеры дворца: имитация архитектурных и скульптурных форм — барельефов, медальонов, колонн, обрамляющих оконные проемы, кессонного свода с розетками — выполнена в технике «гризайль», обеспечивающей их восприятие трехмерными. Все это, вместе с росписью плафона и потолков («Пир Вакха», «Триумф Венеры» и пр.) принадлежит кисти итальянского живописца Д. Скотти.
Мраморный зал.«Пир Вакха»
«Триумф Венеры» Плафон Круглого зала
Кто именно из семьи Скотти, Доменико или Джермано, расписывал дворец Дурасова, до сих пор не установлено. А в истории с горельефами другая загадка, секрет первенства: может быть, они скопированы с голицынского дворца, а может — сперва появились в Люблино, неизвестно. В каждой усадьбе свои тайны.
«Кессонный свод» Круглого зала
Главные помещения первого этажа — Центральный (Круглый) зал под иллюзорным кессонным сводом, Мраморный, полностью отделанный искусственным мрамором «стукко», и Розовый (Колонный) зал с расписанными под мрамор стенами и полыми, покрытыми слоем опять же искусственного мрамора колоннами. Примечательно, что искусственный мрамор стоил в то время дороже природного.
Мраморный зал
Лепнина Мраморного зала вполне реальная, а почти полуметровый просвет между фризом и потолком придает ему дополнительный объем. В оркестровой нише вверху Круглого зала играл оркестр; акустика здесь потрясающая. Из дворцовых окон открывался прекрасный вид на первопрестольную и окрестности, а от реки к усадьбе вела удобная лестница. Все помещения использовались по усмотрению хозяина — в залах могли накрывать столы или, наоборот, освободить пространство для танцующих.
Розовый зал
К усадебному дворцу вели две дороги: одна проходила по нынешней Летней улице, а другая начиналась от ступеней главной лестницы и по перекинутому через реку мосту, до наших дней не дожившему, устремлялась к Москве.
Гости и наследники необычной усадьбы
Статую Аполлона вознесли на купол дурасовского дворца не случайно: Дурасов любил театр и создал труппу в 120 актеров, мало чем уступающую шереметевской. Гостеприимный хозяин сам рассаживал гостей в зрительном зале, поминутно извиняясь за мнимые неудобства. Публику обносили яствами и напитками; в зрительном зале курили благовония.
Здание театра
Сейчас, после реставрации, в одном из залов второго этажа оборудован домашний театр с декорациями и театральными машинами той поры, имитирующих звуки грома, дождя или шум ветра. Посетители, особенно дети, в восторге от спецэффектов прошлых веков.
Лакеям было велено приглашать посетителей приусадебного парка осмотреть дворец, которым Дурасов, понятно, гордился. Правда, сам хозяин имение посещал, как правило, только в дни празднеств и приемов. В усадебный комплекс входили здания театра и театральной школы, жилого дома для актеров, пансиона для дворянских детей, оранжерей, строения Конного двора и многое другое. Театральные помещения соединялись колоннадой, по верху которой также устроили огражденный балюстрадой проход. В прудах разводили стерлядей и судаков, которых подавали к столу вместе с выловленными из Голеди раками, выращенными в оранжереях фруктами, овощами и вином собственного производства.
Театральная школа
Гостеприимство Дурасова, казалось, не знало границ. Однажды он буквально затащил к себе на обед компанию бедных студентов, собравшуюся подкрепиться среди зелени парка, усадил за стол, потчевал множеством изысканных блюд и завершил обед, плавно перешедший в ужин концертом, исполненным его крепостными музыкантами. В ответ на комплименты нахваливавших угощение гостей он нещадно ругал каждое отмеченное блюдо, видимо, не столько из скромности, сколько из желания услышать убедительные возражения. О хлебосольном хозяине по Москве ходили рассказы, байки и сплетни; его поругивали за абсолютное небрежение этикетом, отсутствие такта, грубость и презрение к любой учености, глупые порой шутки, но когда Дурасов умер, о нем скорбили многие москвичи.
Флигель оранжереи
В дни наполеоновского нашествия усадьба уцелела. В ней расположились французские генералы, приятно удивленные обилием съестных запасов среди царившей разрухи в сожженной столице. Дурасов в то время входил в состав Комиссии провиантской части и трудился столь самоотверженно, что (якобы) заслужил орден св. Анны 2-й степени. Потом он работал в другой комиссии, решая вопросы возмещения ущерба пострадавшим от войны — при этом и сам оказался в их числе и вынужденно продал свои уральские заводы, а на восстановление хозяйства сумел получить внушительный займ.
Северо-западный жилой флигель Конного двора
В мае 1818 г., буквально за месяц до неожиданной кончины, Дурасов принимал в своем имении вдовствующую императрицу Марию Федоровну — снова был роскошный обед и театральное представление. Обычаи гостеприимства сохранили наследники: хозяин умер бездетным; Люблино отошло сестре, а затем — ее дочери, ставшей женой генерала Александра Писарева, отважного воина и образованнейшего человека. Театр новые владельцы уже не возобновляли.
Залы второго этажа
Писарев жил в усадьбе в 1820-1840-х годах. Он считался рачительным хозяином и управлял двумя имениями — вторым были «Горки», впоследствии перестроенные Шехтелем для Зинаиды Морозовой, а после революции отведенные умирающему Ленину.
Московский дворянин Писарев, начавший в 1797 г. службу подпоручиком Семеновского полка (Дурасов, по преданию, тогда получал из рук императора Павла свой орден), прошел через огонь Аустерлица и Бородина и закончил войну с Наполеоном в Париже. Из-за ранений оставил военную службу, но через несколько лет вернулся в строй командиром дивизии и окончательно уволился в 1823 г. — и его тут же избрали президентом Московского общества любителей истории и древностей.
А. А. Писарев
Потому что литературная и научная слава боевого генерала не уступала его славе на поприще воинском. Уже в 22 года Писарев печатался — писал стихи, басни, входил в состав Вольного общества любителей словесности (много позже стал его председателем) и в 1809 г. по предложению Державина был избран членом Российской Академии. Его книга «Военные письма и замечания, наиболее относящиеся к незабвенному 1812 году» считается одним из первых источников, описывающих события грозной поры. В 1830-х Писарев вернулся на государственную службу, в Сенат, а в 1840-1845 гг. занимал должность военного губернатора Варшавы. В отставку он вышел в чине генерал-лейтенанта, со множеством орденов, среди которых значилась и «Анна» — первой и второй степеней.
Вдова генерала продала и Люблино, и Горки Н. П. Воейкову, у которого любимое Дурасовым и Писаревым имение приобрели купцы К. Н. Голофтеев и П. Н. Рахманин. Оценив по достоинству живописные берега Люблинских прудов, они, как сказал бы чеховский герой, настроили здесь дач, на одной из которых летом 1866 г. жил Достоевский. Жил и работал над романом «Преступление и наказание». Он перебрался сюда из душной Москвы, поближе к семье своей сестры Веры, жены врача А. П. Иванова, и с их помощью снял пустующий домик за пол-цены. Писатель, как известно, с юности страдал эпилепсией. Родные, беспокоясь, приставили было к Федору Михайловичу лакея. Но тот, наслушавшись, как подопечный вслух размышлял над зловещими планами Раскольникова, сбежал, приняв их на свой счет.
Усадьба Дурасова — дачное место
Затеяв в память о прежних хлебосольных владельцах усадьбы торжественный прием, купцы широким жестом пригласили на него всех дачников. Ивановы зашли за Достоевским, но тот поставил условием прочтение на празднике собственных стихов весьма нелестного содержания — и, догадавшись предварительно послушать их, родные оставили писателя дома.
Вскоре предприимчивые купцы договорились об открытии на проходящей мимо усадьбы железнодорожной линии платформы («полустанции»), сооруженной на их деньги. Понятно, что приток дачников значительно вырос, и вложения окупились. Другим значимым событием, связанным с активностью новых собственников, стало возведение здесь церкви: ведь ни при Годуновых, ни при Дурасовых здесь храма так и не построили. Прежние владельцы довольствовались посещением близлежащего Николо-Перервинского монастыря, хотя пешком добираться до него прилично.
Плафон бельведера
1870-е, время, когда в архитектурном стиле, черпавшем свои решения в традиционно русском зодчестве, складывается так называемое «ропетовское» направление. Ученик академика А. М. Горностаева, Иван Николаевич Петров, придумавший себе творческий псевдоним «Иван Павлович Ропет», строит свои первые объекты — павильон на Политехнической выставке в Москве, выставочныепавильоны в Париже, Копенгагене, баню-теремок в Абрамцеве. И обустройство полустанции «Люблино» (одно время она называлась «Люблино-дачное», сейчас — «Кубанская») также было выдержано в ропетовском стиле. Но обратим внимание на московскую Политехническую выставку.
Абрамцевский Теремок
Многочисленные павильоны ее 24 отделов, от Ботанического до Железнодорожного, занимали весь Александровский сад, Манеж, Кремлевскую набережную и площадь Варварских ворот. Событие приурочили к 200-летию Петра Великого, а экспонаты потом отправились в коллекции Политехнического и Исторического музеев. Другими экспонатами стали образцы домов общественного назначения — детские ясли, школа, лечебница, больница и, конечно, церковь. Проект храма заказали архитектору Н. А. Шохину — он задумал ее деревянной, сложенной из бруса, в русском, «ропетовском» стиле, но главное — разборной, такое было условие организаторов. Не ломать же храм на глазах у всей Москвы, да еще у стен Кремля. По завершении работы выставки Голофтеев и Рахманин купили несколько «образцовых» домиков для будущих дач, а вместе с ними и этот храм, который распорядились разобрать и перевезти в Люблино. Там к нему пристроили трапезную — количество проживающих на земле имения, называемого уже «голофтеевскими дачами», вскоре перевалило за две сотни, и помещение оказалось маловато — и освятили во имя святых апостолов Петра и Павла.
Церковь св. Петра и Павла, ныне — Введенский храм в Рыжево
Ураганный ветер перемен
Наследник Голофтеева землей дорожил, и новые дачные домики словно втыкал поближе друг к другу, не считаясь ни с какими нормами. Да их и не было. Иные помещения были тесноваты, и в одном из таких писал своего «Меншикова в Березове» Василий Суриков. Вдобавок на рубеже веков по соседству устроили так называемые «поля орошения» — для естественного разложения выбросов городской канализации.
В будущем их назовут Люблинскими полями фильтрации и аэрации. На заболоченной территории станут гнездиться редкие виды птиц. Любопытно, что против решения о комплексной застройке этих земель с соответствующей рекультивацией протестовали ученые-биологи: ведь им для наблюдения объектов своего изучения в естественных условиях не надо было далеко ездить. И быть бы здесь еще одному московскому заповеднику, можно сказать, рукотворному (или нельзя так сказать?), но «город же должен развиваться»… А запах, особенно в жаркие дни, в новых жилых микрорайонах стоял еще много лет.
Дореволюционные дачники начинали терять интерес к Люблинской усадьбе. И тут…
Геркуланянка
Словно предвестьем куда более страшных потрясений пронесся над Люблиным ураган 1904 года. Чудовищной силы ветер разрушил множество построек, снес с крыши дворца статую покровителя муз и даже высосал пруды вместе с рыбой — но церковь погубить не смог.
Аполлона на крыше дворца сменила статуя «Геркуланянки», которую многие, помня легенду о придуманной Дурасовым планировке, называли святой Анной. Храм ждала иная судьба.
После революции он начал приходить в запустение, в нем собирались устроить комсомольский клуб с «уголком безбожника», а еще подумывали пустить на дрова… Но церкви повезло в том, что была она сборно-разборной и тем своим конкурентным преимуществом привлекла интерес прихожан из далекого села Рыжево Егорьевского уезда Московской области, за добрых сто двадцать верст отсюда. Там за довольно короткое время дважды сгорал местный Введенский храм. Сельчане нашли спонсора, благо шли годы НЭПа, и ненадолго появились богатые. Петропавловскую церковь в очередной раз разобрали, перевезли в Рыжево, и она стоит там по сей день, переосвященная в честь праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы, радуя глаз своим шатром и кокошниками.
Взирая на подступившую Москву
Во дворце оригинала Дурасова при Советской власти устраивали школу, клуб железнодорожников; «палладианскую виллу» отводили под общежитие НКВД, мастерские и склады. При отсутствии должного ухода осыпались росписи, разрушались перекрытия, прекратил существование наборный паркет. После войны здесь надолго поселился Институт океанологии. Тогда здание привели в порядок, проведя реставрационные работы, причем для спасения плафона «Пир Вакха» применили специальную технологию, поднимая его миллиметр за миллиметром на медных скрученных проволоках.
Люблино за это время успело побывать в статусе города (1925-1960), а потом влилось в состав Москвы, став вскоре одним из районов столицы. Дачи снесли. Построенный в 1933 г. литейно-механический завод (первоначально — имени Кагановича), выпускавший колесные пары и детали для тепловозных дизелей, несколько лет назад закрылся и приговорен к сносу.
План музея-усадьбы «Люблино»
В 1990-х институт покинул главный дом имения, и началась долгая, детальная реставрация. Восстановили не только торжественный внешний вид, но также удивительной красоты интерьеры. Теперь здесь — музей-усадьба. Возрождённый дворец ждет посетителей, и добраться сюда легко: на противоположном берегу пруда еще в 1995 г. открылась станция «Волжская» Московского метрополитена. Под расписными дворцовыми сводами в особые дни вновь звучит музыка и кружатся вальсирующие пары.
Евгений ШАПОЧКИН
Благодарим администрацию музея-усадьбы «Люблино» за помощь в подготовке материала и предоставленные иллюстрации.
